И ушла я, глотая слёзы и терзаясь душой, и уже пристегнула Масю в машине, но тут откуда-то выползла ма-аленькая сила воли, приказавшая мне вернуться немедленно обратно в контору и вытрясти положенную Масе льготу если не тушкой, то хоть чучелом.
Вот я и вернулась в образе чучела. Чучело было такое: расхристанная, озверевшая женщина с орущим младенцем у обнажённой груди. Ну, типа, вдова фронтовика-героя ютится с мал-мала-меньше в сарае без дров.
И таки что вы думаете - чиновники спохватились: как же это вы раньше-то про героя-фронтовика не упомянули, а вот мы сейчас на ваше личное дело розовую бумажку налепим, да вы у нас в приоритете, ах, как же так, а приходите прямо завтра в десять утра…ну, тогда приходите к двенадцати, и всё мы вам на блюдечке с золотой каёмочкой, а вот и ещё это возьмите, и это тоже надо бы захватить, всё ради Бога и с дорогой душой, от самого сердца кусочек…
Прямо как старые «жигули» - пока ногой не пнёшь, не поедет.
Мне, конечно, было очень не по себе. Но я так подумала, что если я этого не сделаю, то получу сильный комплекс материнской несостоятельности. А теперь – ещё есть шанс, что я со всем справлюсь. Просто надо быть понаглее и размахивать флагами поширше.
