Но правда в этом есть, действительно. Какая уж тут любовь, когда организм так неотвратимо изменился. И ладно, гормоны, а как изменился запах! И хоть ты каждый день в душе оттирайся, поливайся духами и дезодорантами, не пей-не кури-не кушай мяса – всё равно не справиться. У меня тут наследственный пунктик, я очень переживаю, чтобы от меня, не дай Бог, не пошел дурной запах. А так как я физически работаю каждый день и бегаю взмыленная, как лошадь, то уж тут приходится расстараться.
Поэтому я два раза в неделю хожу в муниципальную баню для бедных: в среду после работы и в субботу после генеральной уборки. По деньгам выходит 60 рублей в неделю. Но баня очень хорошая, хоть и не нарядная.
<lj-cut text="Read more">
Это традиционный культ и многолетняя привычка. Хожу я со своим корытом, лыковой мочалкой, самолично связанным в бобровый хвост дубово-можжевеловым веником, куском дегтярного мыла, пакетиком дорогого сваренного кофе из начальничьей кофеварки и термосом с травяным чаем. В чай пихаю всякое, перебивая противный вкус щепоткой каркадэ. Ну, конечно, два больших вафельных полотенца, тапки и махровую варежку. (Только вафельные полотенца московского производства – махровые я признаю только в качестве пляжно-саунной подстилки.) Упаковку валидола на всякий пожарный случай и станок для бритья J
Главное, чему научили меня бабушки – в бане надо мыться очень быстро, тщательно соблюдать гигиену, не таращиться по сторонам, быть очень вежливой и натереть до пунцовости три старушечьи спины. Поэтому никогда мытьё у меня не длится более часа, ну, ещё 20 минут на сушку.
У меня есть в бане любимое угловое местечко, где меня не особо видно, а скамья и душ рядышком. Скачиваю скамью горячей водой, стелю клеенку, замачиваю в корыте веник. Слегка обмываюсь под душем, настраиваюсь. Иду в парилку, которая в моей любимой бане всегда в тонусе, и хорошенько парюсь. Потом сразу мою голову, намыливаюсь дегтярным мылом и снимаю с себя семь шкур распаренной, душистой лыковой мочалкой. Окачиваюсь в душе прохладной водичкой и бегу попить чайку. В этот момент выглядываю, кому бы потереть спинку и навязываюсь в банщицы. Сняв таким нехитрым образом с души пять грехов, опять иду попариться от души, по максимуму, как только смогу. Скачиваю веничек, вешаю на петельку стекать. После второй парилки опять мою голову, смываюсь в душе одной водой и натираюсь кофе – очень бодрит. Сижу, не тороплюсь, пропитываюсь. Потом тщательно скачиваюсь в душе сама, скачиваю пол от кофе и лениво, пустой распаренной мочалкой промываюсь душистой и почти черной водой из-под можжевелово-дубового веника. Снимаю с душа рассеиватель, включаю холодную воду и сую под ледяную струю ноги, медленно охлаждаясь от пальцев ног до бедра – да, изворачиваюсь и исхитряюсь. Три раза с молитвой бросаю холодной водой в лицо (не знаю, отчего, но так бабуля подучила), заворачиваюсь в приготовленное полотенчико – и на выход. Пью чай, прихожу в себя, расчесываюсь, вытираюсь, одеваюсь, повязываю ситцевый платочек и, пожелав оставшимся лёгкого пара, иду домой. Морда розовая, счастливая, корыто с мокрым веником под мышкой – иду по людной улице, являя миру свою русскую породу.
Приезжаю домой, разбираю сумки, мою таз, вешаю веник, бросаю вещи в стирку, сажусь пить чай. Потом, если это суббота, делаю маникюр-педикюр. Это у меня строго. Ступни и пальчики у меня превосходной формы, но кожа грубовата, приходится часто обрабатывать. Сначала делаю педикюр, потом ставлю ножки в тазик с морской солью, йодом, эвкалиптом и мятой – и пока ножки питаются, делаю маникюр. Потом вытираюсь и крашу все 20 ногтей лаком, преимущественно чисто красным. Ещё черный с красными блёстками люблю, он очень аккуратно выглядит. Перламутр я снобистски не уважаю, хотя иногда заробевшая душа просит и перламутрика. Пока лак сохнет, я сижу в интернете – только так можно убить два часа на сушку. Крем для лица и тела после такой спа-баньки не требуется – кожа увлажнённая, бархатная, так бы себя и гладил по попке, как младенчика.
Если успеваю – иду на вечернюю службу, исповедаюсь, дальше всё, что положено – и представляете, какой чистой и счастливой ложусь спать?
Дочь мои гигиенические обычаи очень не уважает, в баню со мной категорически не ходит и презрительно хмыкает, глядя на мой ситцевый платок, повязанный акулькой. Но ничего, ей тоже когда-нибудь будет 40 лет и тогда она вспомнит, что и как надо делать, чтобы не благоухать старой крестьянской лошадью.
